...

.....Где-то за несколько месяцев до отъезда в Лондон....

…Пальцы бессильно царапали мостовую, пытаясь нашарить куда-то отлетевший в суматохе нож. Воздух из груди выходил трудно, с хрипом и сопротивлением, и еще более неохотно возвращался обратно.
Проклятье…Ничего не видно...Все расплывается…- он тряхнул головой, стараясь привести плавающую картинку в порядок. На секунду все смазалось, а затем снова прошло кругами. Бесполезно…
Пальцы наткнулись на что-то твердое, встретившее пальцы прохладой. Кажется металл.
Неужели нашел?
Аккуратные, тихие шаги рядом. Конец лакированной туфли осторожно опустился на лезвие, мягко придавив его к земле, не давая поднять. Вздрогнув, он затравленно поднял голову. Взгляд медленно прошел по линии темных брюк, правой руки в рукаве пиджака и остановился, наткнувшись на бледный овал неподвижного лица. Смотрящий еще раз вздрогнул и выдохнул воздух сквозь губы.
Я же говорила, не стоит сопротивляться…
Пальцы на рукояти нехотя разжались. Демон вздохнул и повернулся.
Она спокойно стояла поодаль, скрестив руки на груди и умиротворенно улыбаясь. Фонарь был разбит, и улица освещалась только лунным светом, в котором ее глаза становились какими-то прозрачными и светящимися, как камни под водой.
Сука….
Демон развязно ухмыльнулся разбитым ртом и сплюнул.
Она опустила сомкнутые руки и подошла к нему. Мягко присела, чтобы их лица оказались на одном уровне. Глубокие, лиловые глаза посмотрели на демона с неожиданной грустью.
Кажется, ты не особо хочешь сотрудничать…- щелкнуло, и что-то холодное уставилось ему в шею под подбородком. Может, это изменит твое мнение? Девушка наклонила голову, и жемчужные пряди колыхнулись, открыв лукаво улыбающееся лицо.
Он опустил взгляд, рассматривая рукоять, и нервно сглотнул. Внутри у него похолодело.
Узнаешь? – ласковый голос резанул как бритва.
Глаза нервно осмотрели улицу, фонарный столб с разбитым стеклом, молчаливую фигуру, нависавшую сверху подобно памятнику.
Проклятье…
Вижу, узнал, – ее глаза затаенно светились, не предвещая ничего хорошего. Металл сильнее уперся в подбородок, невольно заставляя поднять голову и смотреть прямо в них. Теперь, слушай внимательно. Ты ответишь на мой вопрос, и если начнешь лгать, моему камердинеру снова придется сделать тебе больно. Очень больно. Будешь упорствовать, и этот вечер закончится для тебя нехорошо. Итак, ты будешь отвечать?
Демон с ненавистью посмотрел в эти глаза. Хриплый воздух со свистом вышел сквозь зубы.
Буду….

* * * *
Ангел мягко выпрямилась, поднимаясь. Лежащий на грязной мостовой разбитый демон ее уже не интересовал.
Она узнала все, что было ей необходимо.
Пойдем, Морис, – Анжела посмотрела на камердинера и, отвернувшись, неспешно двинулась прочь.
Госпожа? - Нога чуть ослабила давление на лезвие ножа. - Прикажите убить его?
Девушка оглянулась и смерила демона изучающим взглядом.
Нет…- голос прозвучал устало и безразлично. Они сами сделают это. Пусть живет… и боится.
Демон вздрогнул. Неподвижная фигура рядом ушла с ножа и приглушенно звучащими шагами удалилась вслед за хозяйкой.
Сука!! Думаешь, победила? Демон с каким-то отчаяньем вскочил на ноги и заорал вслед уходящим. В голове крутилась мысль, что ненавистная крылатая курица права. Свои же убьют его, когда узнают о предательстве. Но воспаленное сознание отказывалось ее признавать. Мы найдем тебя!! Мы тебя из-под земли достанем!! Ты будешь вечно гореть в адском огне!!! – чувствуя неудовлетворенность от своих бессильных угроз, он оглянулся, и, подняв кинжал, с силой метнул его в спину ангела.
В этот бросок он вложил всю свою ненависть.
Шедший сзади камердинер внезапно нечеловечески резко и быстро повернулся, крутнувшись вокруг собственной оси….
Ставшее резко тяжелым тело упало сначала на колени, а затем завалилось на бок. Черная в неработающем свете фонаря кровь толчками выходила, собираясь в нефтеподобную лужу.
А предупреждали… Блан посмотрела в стекленевшие глаза. Сочувствия в ее голосе не было. Падшему ангелу незачем было испытывать жалость к демону, к тому же еще и третьесортному.
Пойдем, Морис. Он получил то, что заслуживал.
Фосфорицирующая белая маска качнулась в кивке.
Да, моя госпожа..
Через две минуты ночной Париж поглотил их обоих в своих недрах, оставив как напоминание о произошедшем лишь рассыпающееся пеплом тело на мостовой….